Обитаемый Остров

Интеллектуальный труд существует довольно давно, можно сказать всё время, с того момента, как только человек осознал себя человеком. Информация существовала всегда. Однако практика защиты интеллектуальной собственности возникла задолго до юридического оформления её в правовые нормы. Понятие интеллектуальной собственности, в частности авторского права, появилось уже во времена Древней Греции. Признавая социальное, политическое и потом экономическое значение произведений литературы и искусства, закон, однако действовал только в том направлении, что творения писателей и поэтов должны были доводиться до публики в неискаженном виде.

Понятие гонорара как формы оплаты творческого труда, особенности права собственности на произведения искусства были известны еще римскому праву. И, тем не менее, потребность торговать результатами интеллектуальной деятельности возникла сравнительно поздно. До этого такие результаты распространялись вне рынка, не являясь объектами экономического оборота, рыночных отношений. Происходило это потому, что люди, создающие интеллектуальную собственность, принадлежали к обеспеченной элите общества или состояли на содержании у этой элиты. Ни оратор Цицерон, ни летописец Нестор, ни философ Сократ не жили за счет заработков от творческой деятельности. В обществе существовала система меценатства - творческих людей субсидировали правители, их благополучие целиком зависело от благосклонности последних. Леонардо да Винчи вынужден был признавать: «Служу тому, кто мне платит». Моцарт и Сальери были придворными музыкантами. До конца XVIII века частная финансовая поддержка и «внерыночное обеспечение» способствовали появлению большинства шедевров. «Художники, поэты, писатели, ученые не имели особого статуса. К ним относились хорошо или плохо - в зависимости от времени. Им платили и как слугам, и как придворным, и как принцам крови - в зависимости от общества, в котором они жили. Иногда им не платили вообще».

Что интересно – первое законодательное закрепление авторского права произошло не в сфере искусства, а в сфере технологии. Первый в мире патент на изобретение был выдан в 1421 г. городской управой Флоренции на имя Филиппо Брунеллески, который изобрел корабельный поворотный кран. Древнейший из всех патентов Англии был пожалован Генрихом VI в 1449 г. выходцу из Фламандии Джону из Ютимана на изготовление цветного стекла для окон Итонского колледжа. И только в 1710 г. в Англии появился и первый авторский закон, известный под названием «Статут королевы Анны» и содержавший один из важнейших принципов авторского права - принцип «копирайт» - право на охрану опубликованного произведения, запрет тиражирования произведения без согласия автора. Именно автору предоставлялось исключительное право на публикацию произведения в течение 14 лет с момента его создания, а также была дана возможность продления этого срока еще на 14 лет при жизни автора. Вслед за Англией патентные и авторские законы были приняты в США, во Франции и других европейских странах. Стали широко продавать и покупать права на издания произведений литературы, постановку различных драматических произведений.

Произошло это вследствие развития печатного дела. До того как книги стали печататься, а не переписываться, вопроса тиражирования не возникало. Но с этого момента торговля книгами и связанная с ней торговля авторскими правами приобрели массовый характер. Некоторые считают первым документом, регламентирующим авторские права не «Статут королевы Анны», а «Статут королевы Мэри I» (1557 год), который закреплял за печатником монопольное право впредь издавать однажды выпущенную им книгу (неважно, новую или давно известную) при условии, что она одобрена официальной цензурой. Как мы видим, документ этот касался не автора книги, а только печатника.

Законодательное обеспечение интеллектуальной собственности развивалось постепенно. Наиболее «бурную» историю имеет авторское право, патентное право более консервативно (в ФРГ до настоящего времени действует Закон о патентах 1877 г. с изменениями и дополнениями). В XIX в. авторское право французского образца послужило моделью для остальных стран континентальной Европы, а также, после второй мировой войны, и для Всеобщей декларации прав человека 1948 года: «Каждый имеет право на защиту его моральных прав и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является». В ХХ в. большое значение приобрел вопрос о международной охране авторских прав. Конвенция об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), принятая в Стокгольме 14 июля 1967 г., предусматривает, что объектами права интеллектуальной собственности являются:

1. литературные художественные произведения и научные труды;
2. исполнительская деятельность артистов, фонограммы и радиопередачи;
3. изобретения во всех областях человеческой деятельности;
4. научные открытия;
5. промышленные образцы;
6. товарные знаки,
7. знаки обслуживания и коммерческие наименования и обозначения;
8. пресечение недобросовестной конкуренции.

Нас интересует в первую очередь первые два пункта. Как уже упоминалось ранее, в первом документе о копирайте возник термин цензура, что явно не случайно. Именно издательский БИЗНЕС и цензурный КОНТРОЛЬ требовали закона о копирайте, а вовсе не мифическая забота об авторах. Запомним этот момент.

В средние века никакой необходимости в оправданиях не возникало, но в либеральной Европе нового времени иное, более возвышенное обоснование потребовалось. Звучало это как закрепление государством за авторами исключительного права на использование своих произведений с целью стимулировать творчество, направленное на развитие культуры, науки и техники. Тем не менее схема эта по-прежнему была очень удобна перекупщикам – издателям – ведь авторы были вынуждены продавать свои права и тогда всю мощь государственной защиты получали они.

В тот момент времени копирайт действительно способствовал развитию культуры – редкий автор мог позволить себе издание книги за свой счет. Ведь к концу ХIХ века образованность общества выросла да и отношения в обществе изменились – монархии на большей части Европы сменились республиками и придворных поэтов, музыкантов и писателей-аристократов сменили представители менее богатых слоев. Наряду с лордом Байроном и графом Толстым книги пишут выходец из крестьян Бальзак и разночинец Достоевский.

Концепция копирайта возникла в эпоху доминирования натурального хозяйства. В своем первозданном виде эта концепция существует только в изобразительном искусстве, где каждое произведение штучно, это материальная вещь в одном экземпляре. Как говорит одна моя знакомая художница: «Саму эту вещь испортить - это вандализм, или если выдать чью-то вещь за свою - это плагиат. А вот что-то сварганить по поводу этой вещи - это аллюзия и реминисценция. Скопировать ее - тоже не нарушение никаких прав. Пририсовать к копии свои примочки - и вот уже новая вещь, твоя. Такие пирожки». Заметьте, что репродукция картины стоит на несколько порядков дешевле оригинала и автор фактически ничего за это не получает. Он получает авторское вознаграждение от ЗАКАЗЧИКА картины. 1 раз. Или при продаже картины без заказчика, но тоже 1 раз. Еще пример от знакомой художницы: «Борьба против пиратства - это борьба против среднего потребителя, т.к. цены, например, на фирменные компакт-диски, по-моему, неоправданно высокие. Не все могут себе позволить заплатить за фирменный СD 14-18 долларов, а пиратский стоит - почти такого же качества, только без всяких оформительских изысков, книжек-вложений и пр. фенечек - 2-5 долларов. Если ты меломан, то ты - просто разорен. Мой муж никогда не смог бы собрать все свои коллекции, если бы не было пиратов. У него так: половина компактов Гульда, например, - фирменные, половина - пиратские. В итоге он имеет всего Гульда. Так же - и со всеми остальными компактами, которых - море. Причем, он считает пиратскими и CD, на которых стоят слова о лицензионном соглашении между какими-нибудь РАО и ООО для продаж на территории России - диск в разы ниже по цене и почти ничем не хуже по качеству. А в итоге - возможность слушать и знать хорошую музыку есть не только у богатых, но и у таких, как мы. Кого он обкрадывает? Гульда, который с денег за свои диски не имеет ничего, так как уже умер, а имеют те, кто купил право у Sony торговать его мастерством? Или он обкрадывает Баха, которого исполняет Гульд?»

Современному искусству тесны рамки старой примитивной схемы. Возросший поток информации, образованность общества и современные технологии привели к тому, что границы создаваемых произведений стираются, авторы творят в непрерывном и подчас неосознанном взаимодействии друг с другом. Практически все искусство кино вторично, поскольку использует в основном экранизации литературных произведений. Сиквелы уже никого не удивляют. В литературе вообще существует ограниченное количество сюжетов, да и постмодернизму свойственно часто взаимное косвенное цитирование. Чем как не коллажами из просмотренных в бытность свою клерком в видеопрокате, являются фильмы Тарантино? А книги Пелевина?

В принципе любой «текст» – будь то в науке или искусстве – опирается на предшествующую культуру человечества. С. Переслегин в своей статье «Метаправо: юридическая «оболочка» сетевой цивилизации» приводит пример: «Рассмотрим, например, шахматную программу «Чессмастер 8000». Создатели хотят получать за нее деньги, но при этом они совершенно бесплатно пользуются правилами шахматной игры, положениями теории Стейница, библиотекой дебютов, библиотекой эндшпилей, текстами шахматных партий. Получается, что, если программа вообще может считаться собственностью, она должна принадлежать огромному коллективу людей, причем программисты-разработчики займут в этом коллективе далеко не первое место.»

Эта проблема контекстной и добавленной информации в рамках современного законодательства, по-видимому, не разрешима.

Есть еще один аспект проблемы и лучше Переслегина о нем не скажешь: «Не менее важна и другая сторона дела. В рамках религиозного миропонимания вся информация изначально содержалась в божественном Слове: писатель или ученый может быть лишь его интерпретатором. С этой точки зрения верующий не вправе считать себя ни создателем информации, ни владельцем ее (тем более что проповеди Христа, тексты Евангелий, Коран, Веды никогда не были объектами авторского права). Возможно, материалист не имеет столь сильных ограничений, но ведь истина, защищаемая метаправом, не может зависеть от принятой личностью религиозно-философской парадигмы. Даже если интерпретировать отношения автора и созданного им творения в терминах «родитель» – «ребенок», то, во-первых, современный закон не считает ребенка собственностью родителей, и, во-вторых, душу в ребенка вкладывает все-таки Господь».

Вывод из всего приведенного следует такой - информация не может считаться чьей бы то ни было собственностью, она имеет право на свободное и беспрепятственное распространение. Понятие же интеллектуальной собственности противоречит реальности, так как вся интеллектуальная деятельность человека направлена на ее (информации) распространение, а не на установление права собственности и контроля.

С.П. Капица в одном из своих интервью сказал: «Попытки оформлять наиболее крупные достижения науки в качестве чьих-то открытий - это лишь способ удовлетворить самолюбие их авторов. На самом деле эти достижения принадлежат человечеству в целом. Помню, очень давно я посетил одну из крупнейших электротехнических фирм Швеции, где мне показывали лабораторию, занимающуюся прикладной сверхпроводимостью. А рядом с этим скромным трехэтажным зданием высилось двадцатиэтажное лицензионно-патентное управление фирмы. Двадцать процентов оборота этой фирмы были связаны с лицензионно-патентной деятельностью! В современном мире это очень обширная часть бизнеса. Патенты пишутся так, что по ним практически ничего сделать нельзя, можно только закрепить авторство, так что людей обычно интересуют не столько патенты, сколько лицензионные соглашения. Крупные фирмы предпринимают значительные усилия, чтобы контролировать техническую информацию и лицензионную продукцию, за этим стоит, как правило, коммерческий интерес. - Информация должна быть доступна всем. Тем более если это информация в области просвещения, культуры и науки. Недоступность этой информации есть нарушение принципиальных прав человека. Публичные библиотеки, большинство музеев бесплатны. Это вопрос не денег, а принципа».

Свобода информации несомненна, но и права автора не второстепенны. Автор должен получить вознаграждение за свой труд и размер этого вознаграждения должен быть адекватным приложенным усилиям, но авторское право это не право на копирайт. Изначально это совершенно разные понятия. При копировании фильма (музыки, текста) авторство не оспаривается. Ни художник, ни писатель, ни режиссер, ни исполнитель не лишаются ни авторства, ни известности. Если авторство присваивается, то это плагиат. Общество должно решить проблему вознаграждения авторов другим способом. Вместо отчисления непонятно какой части прибыли от прямых продаж КОПИЙ нужно организовать оплату из государственных и общественных фондов по направлениям интеллектуальной деятельности, а уж денежные средства этих фондов формировать из отчислений от копирайта. Причем забирать у посредников БОЛЬШУЮ часть прибыли. Тогда можно будет спонсировать начинающих авторов, и поддерживать ушедших на пенсию. Пока же только небольшая группа пробившихся на верха «звезд» получает большие авторские гонорары, остальная масса авторов получает гонорары более, чем скромные.

Что же касается области программ, то тут ситуация еще интереснее. Рассмотрим более близкий к посетителям Интернета пример. Капитал Билла Гейтса, владельца фирмы Майкрософт составляет около 50 млрд. долларов. Деньги эти на 80% (столько в этом капитале составляет стоимость акций Майкрософта) являются по сути выплатами за копирайт. Сам Билл Гейтс программ не пишет, для этого у него есть огромный штат наемных программистов, которые фактически и являются авторами программ и субъектами авторского права. Однако никаких выплат за копирайт они не получают. Они все сидят на твердом окладе и напрямую от успешности продаж не зависят. Прибыль за счет копирайта делят между собой Билл Гейтс и распространители-перекупщики.

В окончание темы еще одна цитата: «Нынешние законы о копирайте (особенно американские) глубоко аморальны и чем скорее их отменят - тем лучше. Они защищают кошельки маленькой прослойки зажравшихся "правообладателей" в ущерб большинству населения, поощряют монополизм, тормозят развитие технологий. Так уже было не раз. Не так давно рабство в Америке (и крепостное право в России) было абсолютно законным, хотя никто сейчас не назовёт его моральным. Законы всегда отстают - и их пересматривают. Я очень надеюсь, что разум рано или поздно победит жадность и копирайт будет полностью отменён. По крайней мере, в тех извращённых формах, которые существуют сейчас и которые пытаются внедрить последовательные "борцы с потребителем".

Рискну утверждать что даже при ПОЛНОЙ отмене копирайта но при сохранении авторских прав хорошая музыка и хорошие фильмы никуда не денутся. Даже если некий музыкант (в широком смысле) не будет получать с продажи дисков НИЧЕГО (например, все wav-ы в отличном качестве выложены в Сети и все диски откопированы "пиратами" и продаются по доллару, причём и то и другое совершенно законно), он всегда сможет заработать на жизнь концертами, автографами, фотографиями "на память" и прочим ублажением "фанатов", которых у ДЕЙСТВИТЕЛЬНО талантливого музыканта при почти бесплатных дисках будет гораздо больше, чем сейчас. Просто это - другая бизнес-модель. Если сейчас концертами "раскручивают" новый компакт-диск, то никто не мешает, наоборот, бесплатными дисками "раскручивать" дорогие концерты... Зато отпадает дурацкое желание RIAA и прочих подобных антинародных организаций "обуздать" развитие технологий - встраивать всякие аппаратные защиты в CD-R-приводы, портить CD-диски всякими "антипиратскими" закладками, мучить зрителей региональными кодами, макровижном и прочими гадостями, подсматривать через файлобменные сети у кого на компьютере какие файлы лежат и подавать в суд (читайте новости - уже несколько сот человек заплатили за скриншоты со своих компьютеров по несколько штук баксов!) и прочая, прочая...» - Афанасенков М.А «Правда и ложь о пиратских DVD-дисках».

Вспоминая сейчас эйфорию от нахлынувшей вдруг свободы в 90-х, с грустью замечаю, как вместе с годами тают одна за другой и свободы. Первым приказала долго жить свобода от цензуры. Сейчас нет парткомов с их телефонным правом, но они и не нужны, когда все можно сделать мягче и проще – не дать денег, отобрать лицензию. Или наоборот заплатить. Следующей пала свобода на право смотреть по телевидению, что хочешь. Иллюзия, что мы выбираем, что смотреть растаяла вместе с российским телевидением. Потом грянула борьба с пиратством. Теперь грядут поборы за носители информации и за копировальные аппараты. Глядишь не за горами абонентная плата сначала за телевизор, затем за радиоприемник, компьютер – что следующее?